Каждый раз когда думаешь, что хуже уже не будет, что достаточно пожил и видел всё, уверен что тебя уже ничего не удивит; каждый раз Вселенная находит новый, уникальный и нескучный способ наподдать нам всем по яйцам.
До 24 февраля я продолжал ковыряться со своими синтезаторами, доделывал корпус для Echo Rockit и работал над прототипом собственного странного модуля для спагетти-синтезаторов.
А потом жена разбудила меня словами «Вставай, там этот долбоёб бомбит Киев» и жизнь как-то резко развернулась. Буквально за первые три дня этой специальной военной войны радикально изменились приоритеты, ощущение своего места в обществе, взгляд на будущее и другие фундаментальные штуки, которые до этого были основой всех компасов и фреймворков для принятия любых решений. Стало совсем не до синтезаторов.
Мы не принимали экстренного решения покинуть Россию. Оно было принято ещё до пандемии. Даже переезд в Петербург был своего рода репетицией. Поэтому уезжать сразу после начала войны, в период когда многие страны начали ослаблять ковидные ограничения, казалось совершенно естественным.
Прокладыватели сухопутных коридоров be like.
Хорошо помню 28 февраля. Это был второй солнечный день в году. В Петербурге это важная деталь. Таксист на разрешённой скорости вёз нас по бесконечным пролётам ЗСД и утреннее солнце весьма научно слепило глаза регулярно выключаясь в моменты когда автомобиль попадал в тень вантов и опор.
В Пулково, где стояла полная тишина, почти никого не было — никогда не видел этот аэропорт таким пустым. На табло всего 10 международных вылетов на ближайшие 12 часов. Все пассажиры делают вид, что спокойны, но на деле не отлипают от телефонов давя в себе подступающую тревогу. Всё происходит в полной тишине, разговаривают только дети.
Грузия 🇬🇪
Из Еревана нас 6 часов везёт Арут — пятидесятилетний, обеспеченный армянин. Он говорит, что не понимает что происходит. Говорит что если бы ему ещё месяц назад сказали, что русские из Москвы и Петербурга побегут в Грузию, он бы даже не потрудился пальцем у виска покрутить, а сейчас вынужден организовывать по несколько трансферов Ереван-Тбилиси в день.
Все пишут мне в вотсап: «нужен трансфер», «мы с огромными собаками», «мы с пятью детьми», «у нас с собой контрабас». Зачем вам в Грузию с собаками и контрабасом?! Оставайтесь в Армении, мы тут любим любых русских.
Арут жалуется на то, что найти водителя для такого переезда ему не сложно. Сложно найти такого который «знает что вы, русские, от него хотите и к какому сервису привыкли». Ремень безопасности на заднем сиденье? Чистый салон без модных плейлистов и запаха табака? Арут везёт нас на мерседесе 6 часов по горной дороге на которой нет ни одного фонаря, но сразу ясно, что он её очень хорошо знает. Один раз он попросил разрешения остановиться чтобы выйти и покурить.
Это я. Читаю новости в марте и апреле.
Мы пересекаем Армяно-Грузинскую границу в час ночи. Рассказав охраннику у шлагбаума что-то про Duty Free Арут просачивается в буферную зону и подвозит нас прямо к дверям погранперехода. Я спрашиваю собирается ли он пересекать границу. Арут машет рукой и говорит «на той стороне вас встретит грузин на Приусе. Он нормальный. Хоть и на Приусе». Я спрашиваю как его зовут. — «Ну ты знаешь, популярное грузинское имя — Юра», шутит Арут и мы прощаемся.
Обе границы проходятся без проблем. Не знаю связано это с тем, что семилетний ребёнок открывает любые двери и вызывает всеобщие улыбки или с тем, что помимо нас на погранпереходе возится меньше десятка человек. Мы выходим на грузинской стороне.
У дверей припарковано 3 автомобиля. Все белого цвета. Все Приусы. У одного, спиной к нам, стоит мужчина в короткой кожаной куртке. Он молча курит и смотрит немного вперёд, на пустую парковку где прямо на асфальте в свете фонаря плашмя лежат два человека. Я здороваюсь с водителем и спрашиваю не Юра ли он. Тот подтверждает всю легенду Арута и пока он делает последнюю длинную затяжку я, кивая в сторону тел на парковке, спрашиваю у него «что тут происходит».
Кто-то из ваших. Вышли 5 минут назад. Плакали, смеялись, орали чё-то про бога, обнимали и целовали землю. Никогда раньше такого не видел.
Юра щелчком отправляет окурок в темноту и небрежно закидывает полтора наших чемодана в свой Приус. Ремней безопасности на заднем сиденье у него нет.
***
Позже в Тбилиси Людвиг пересказывает чьё-то мнение о том, что «Сейчас будто весь мир нарушает твои личные границы и откуда-то получил право тебя судить» попутно отвечая взаимностью всем собакам, которые пристают к нему в местных кафе.
Я фоткаю модные хештеги в Тбилиси. Это замечает проходящая мимо грузинская девушка. Она останавливается и начинает извиняться — мол, долбоёбы есть везде, в норме мы не такие. Отвечаем, что всё понимаем.
Я спрашиваю у Андрея взял ли он с собой синтезаторы. Он отвечает, что сейчас старается заниматься только тем для чего достаточно лишь компьютера. Это звучит как приговор на ближайшие месяцы, а может и годы. Я ничего не купил себе в этом году просто потому что не хочу тащить это куда-то ещё. Кругом всё временное, ничего постоянного.
***
Ближайшие 2 месяца мы много ползаем по местным горам. Даже пока они в снегу. Едим много местных штук, очень много работаем и тушим пожары, пытаясь как-то обезопасить те немногие ассеты, которые остались в России. Mastercard, Namecheap, Intuit, Microsoft, Apple и остальные любители выражать глубокую озабоченность нам в этом не помогают.
Был период, когда я всерьёз думал над тем чтобы работать только над чем-то полностью опенсорсным с честной децентрализацией. На столько все коммерческие сервисы и их биллинги были сломаны, а хранить там данные не хотелось. Помните, 2 года назад я собирал интересные self-hosted продукты в отдельный репозиторий-список? Ну так там уже больше 4 тыс звёзд и они прибывают не смотря на то, что я ничего с этим списком не делаю.
В середине апреля мы приняли решение ехать дальше, в Турцию. Не то, чтобы в этом была какая-то реальная необходимость. Тогда казалось, что по совокупности плюсов и минусов эти локации похожи. На деле же мы сильно ошибались. Переезд в Турцию — лучшее решение этого года.
Турция 🇹🇷
Туркам повезло. В любой точке их южного побережья, в радиусе 200 километров есть абсолютно всё: море, горы, каньоны, реки, руины всех империй и эпох. Скорее всего, даже получится найти горнолыжку.
Но главное преимущество Турции над соседним странами региона в другом — здесь много по-настоящему местных продуктов в широком смысле этого слова.
Главное правило: всё импортное дорогое и его мало, всё местное дешёвое и его много.
У меня даже велик местного производства. Вилка на нём настолько плохая, что я её заблокировал сразу после покупки, но столько удовольствия от катания по окрестным ебеням я не получал с самого детства, когда катался на своём «Уральце» по Удмуртским деревням.
Подобных великов местных брендов тут полно. Обвес — привычный Shimano. Сравнительно современные технологии типа гигантских колёс и внутренней проводки тросов, но вилки — мусор.
Единственное, чего в Турции нет — чёткой смены времён года. Всё кругом цветёт всегда по кругу. С мая и до середины октября прошло может быть 3 дождя. Солнце — погода по дефолту. Облачных дней до середины октября не было вообще. Из-за этого постоянное ощущение Дня Сурка. Ты будто в вечном июне, хотя год уже заканчивается и в магазинах давно начали продавать новогодние украшения.
А ты всё ещё в солнечных очках и шортах в конце декабря ловишь карасей на хлеб.
Только приехав в Турцию получилось выдохнуть и немного расслабиться. Перестать читать новости каждую минуту и составить, наконец, какой-то план ближайших действий с горизонтом хотя бы в год.
Израиль 🇮🇱
В декабре по накопившимся причинам получилось посетить соседний Израиль. Я бы не стал писать об этом, но Израиль — отличное место, чтобы порефлексировать на тему эмиграции.
Hello Kitty!
Гуляя по Тель-Авиву мы заходим в крошечное кафе выполненное в шведской тематике, чтобы съесть сэндвич и взять с собой кофе. Нас встречает добродушная хозяйка — женщина около шестидесяти закутанная в кардиган кофейного цвета.
После приветствия мы делаем наш крохотный заказ по-английски — с этим языком в Тель-Авиве нигде нет проблем. Но из-за того что круглолицых ванек видно за километр, разговор сразу переходит на русский. Хозяйка спрашивает «откуда вы, ребята?» и после того как мы называем регионы в которых выросли, она со вздохом произносит фразу, которую не получится забыть:
Я не была в СССР уже больше 52 лет.
Отставляя шутки о том, что мы тоже не были в СССР уже больше 30 лет, у нас случается разговор из которого выясняется, что бо́льшую часть жизни она провела в Швеции. Пытаясь сложить головоломку, как в семидесятых можно было уехать из Союза в Швецию, чтобы потом оказаться в Израиле, я не нахожу ничего умнее чем спросить на каких языках она говорит — безопасный способ выяснить где человек провёл по-настоящему много времени.
Россия в октябре.
Поджаривая нам сэндвичи она рассказывает, что плохо говорит на иврите. Её основной язык — шведский. По русскому скучает и жалеет, что не научила говорить на нём детей. Хотя в Израиле двадцатых, в отличие от Швеции семидесятых, с русским совсем нет проблем. Английский для неё лишь утилитарный способ объясниться вообще с кем угодно. Этот язык она выучила в Швеции.
Израиль с его программой репатриации — музей евреев со всей планеты. Каждый из них относится к какой-то «волне» иммиграции — резкому увеличению кол-ва репатриантов вызванного политическими, экономическими, военными причинами, которые заставили их собрать чемоданы и уехать в Израиль. Каждая волна — уникальный срез общества, замороженный кусочек культуры другой страны. Снэпшот.
52 года назад кто-то уехал из СССР и до сих пор та страна — воспоминание 8 летнего ребёнка: огромная территория, которой давно нет; с названием, которое никто не использует; где в киоске на улице можно купить пломбир по 23 копейки.
Мы станем частью очередной такой волны.
В целом, Тель Авив такой же, а может и более космополитичный город, как какой-нибудь Нью-Йорк, или Гонконг. Где все приехали ото всюду и живут теперь бок о бок. В городе лучший пляж и набережная, какие я видел, много велосипедов, много молодых девушек в униформе с автоматами и драконовские допросы на въезде и выезде из страны. Горячо рекомендую.
Остальное
В этом году я не прочитал ни одной интересной книги. Потому что «Проект Аве Мария» оказалась совсем уж подростковой фантастикой, а «Пчеловодство в комиксах», не смотря на отличный онбординг в тему, вообще не книга. Не слушал интересной музыки, кроме той, что наклацал сам в ORCA и VCV Rack.
Без контекста развороты — просто блеск.
Не играл в игры, кроме старенькой мобильной Meteorfall. Из сериалов запомнил только Медведя и Полицию Токио. Первый очень напряжённо делает сэндвичи, а второй красиво происходит в Японии девяностых. Любовь, Смерть, Роботы 2022 — да; Cyberpunk Edgerunners — нет.
С софтом легче потому, что для него не нужно резервировать место в чемодане. Окончательно переехал с Adobe Illustrator на Affinity Designer — там появилась поддержка странных форматов типа DWG/DXF, которые мне часто пригождаются.
Много работал в Miro. На деле это теперь дефолтовый инструмент чтобы подумать. Дошло до того, что я даже требования к некоторым продуктам пишу не вылезая оттуда.
Попробовал модный, трендовый терминал Warp. Пока нравится, но посмотрим что будет дальше — чё-то есть некоторое недоверие к VC-backed, open-source терминалам. А вообще, очередной круг в очередной раз замкнулся: хочется больше TUI софта. Такого чтобы с Charm и ncurses. И чтобы там не надо было принимать кукисы.
Следуя завету делать только то для чего необходим лишь компьютер, оформил Бракованные Детали в отдельный проект на сайте, а в самом конце года опубликовал в верни-долор клубе статью «За 16 недель я собрал 16 синтезаторов по схемам найденным в интернете», где суммировал весь опыт полученный в ходе этого эксперимента.
Учимся жить у старых (и мёртвых)
Жизнь нужно прожить так, чтобы в старости обсуждать на Ютюбе татуировки незнакомых людей с твоими портретами. Но так жизнь прожили, пожалуй, лишь Денни де Вито и Билл Мюррей:
В самом конце прошлого года занимаясь любимым делом умер Tor Eckhoff возможно известный вам, как Apetor. Легендарный король всея Скандинавии, который прекрасно знал как получать удовольствие от жизни и тонко её чувствовал.
В целом, весь год мы занимались выживанием и сопутствующей ему бюрократией попутно работая как проклятые потому, что работа оказалась лучшей и самой доступной формой эскапизма от творящегося вокруг людоедского паноптикума.
Закончился год, который лучше бы никогда не вспоминать, но придётся вспоминать всегда. И не обольщайтесь: хуже 2022 будет только 2023. Но его мы тоже переживём.
